Московский          Театральный   Центр 
СТАНИСЛАВСКИЙ

В человеке все должно быть прекрасно, но возможны исключения (спектакль "Дядя Ваня", режиссер

Александр Мурити, Театральный центр Станиславский). 

Побывав однажды на спектакле Театрального центра Станиславский «Смешные истории» (по рассказам А.П. Чехова «Ведьма» и «Дама с собачкой») и буквально влюбившись в него, не мог пройти мимо очередной премьеры в этом центре. На сей раз режиссер Александр Мурити, продолжая празднование 160-летия Антона Палыча, обратился к постановке «Дяди Вани»: непростое решение, учитывая, что редкий режиссер не искал в этой пьесе новые формы и удивить оригинальным взглядом на нее практически нереально.

Действие разворачивается в характерном для режиссера аскетичном интерьере черно-белого окраса. На сцене много белых стульев по числу героев пьесы, одетых исключительно в черное и белое, и много белых ведер, в которых доктор Астров (Батраз Засеев) сажает деревья, а дядя Ваня  – розы. Внимание привлекает особо ценное ведро, тоже белое, с черной надписью С2Н5ОН и соответствующим содержимым, около которого доктор проводит большую часть времени, свободного от посадки деревьев.

На черном небе, ко всему приученный, осмысленно светится крест, занимая практически все пространство, предназначенное для воображаемых алмазов. Под небесным крестом каждый из героев спектакля несет свой собственный крест. У доктора, например, большой красный крест в самый интересный момент обнаруживается на спине, и выполняет он, по-видимому, сразу несколько функций: напоминает о клятве Гиппократа, о необходимости беспокоиться об окрестных лесах и вообще обо всем, что было забыто после очередного употребления влаги, терпкой и таинственной, из спецведра. Рукодельная Соня (Изабелла Карсанова) позаботилась о том, чтобы нести крест всем было максимально тяжело, и опутала то, что находится на сцене, крепкими веревками. Ее стараниями (ну, и своими собственными, конечно, тоже) герои попадают в западню (корректнее сказать по-чеховски – «в запендю») и барахтаются в этой запенде, спутавшись в единый клубок и не находя выхода.

Женские персонажи в спектакле были прекрасны. Это в полной мере относится даже к второстепенным персонажам: обворожительно-эротичной любительнице брошюр и профессоров Марии Васильевне (Кристина Ганькина) и основательно-спокойной няне, хранительнице заветного ведра С2Н5ОН (Юлия Юрина).

Говорить о том, что в Елене Андреевне течет русалочья кровь - откровенно унизительно для нее: русалок много, а она такая одна. Профессорская жена - не прынцесса, не королевишна и даже не царица Тамара – это настоящая Шамаханская царица. Ее взгляд мгновенно парализует, а каждый жест завораживает. Если бы такую женщину можно было клонировать и поставить на вооружение российской армии, оборонный бюджет сократился бы на порядки, т.к. любая вражеская армия была бы побеждена мгновенно. Соня   была мила, но при этом экспрессивна и в состоянии покоя не находилась ни минуты. В ее руках все горело, а от горячего призыва отдохнуть и увидеть небо в алмазах, все алмазы, даже если они где-то на небе и присутствовали, попрятались бы, не ожидая ничего хорошего от этого отдыха. Доктор совершенно напрасно не оценил достоинств Сони: с такой помощницей и его любимые леса были бы целы, и ведро С2Н5ОН не понадобилось бы никогда. Вообще, женщине с подобной энергией самое место на баррикадах - народ на подвиги призывать и  революции устраивать. Хорошо, что организаторы   революций пока еще не успели посмотреть спектакль. 

                                                                                                                                                      Сергей ПОРТНОВ.